Дебютный роман 26-летней Фатимы Мирзы, на написание которого у нее ушло почти десять лет, стал одной из главных американских новинок 2018-го и вошел в списки лучших книг года более 10 престижных СМИ, в том числе The Washington Post и Buzzfeed. А свет книга "Место для нас" увидела благодаря издательству Сары Джессики Паркер, которое в тот момент только открылось и как раз искало первое произведение для работы. На это ушло целых полтора года, но результат стоил того.

Оказаться в плену трогательной истории Фатимы Фархин Мирзы - это невероятное наслаждение, - пишет Сара Джессика. - Она дает читателю возможность понять, что значит примирить любовь к своей семье и культуре с желанием найти собственный путь и веру. Она завладевает вашей душой и сердцем настолько, что вы не в состоянии оторваться от книги. Гарантирую, перелистнув последнюю страницу, вы не останетесь прежним. 

Скоро, уже в следующем месяце, с романом смогут познакомиться и российские читатели. Книгу выпустит издательство Clever, специализирующееся на детской и подростковой литературе. Описание гласит: перед нами разворачивается драматическая история индийско-американской семьи - отца, матери и троих детей. Семья готовится отпраздновать свадьбу старшей дочери Хадии, которая выходит замуж не согласно традициям, но по любви. На торжество приезжает отсутствовавший три года младший брат Амар, и обстановка накаляется. С его возвращением на поверхность выходят причины, которые когда-то заставили его покинуть дом: стремление родителей передать свою культуру и традиции детям и сопротивление детей, ищущих баланс между своей идентичностью и преданностью тому месту, откуда они родом. Можно ли примирить современную культуру с верой предков? Проложить путь между старым и новым миром? Что делать, когда одно незначительное решение становится причиной большого предательства?

HELLO.RU представляет отрывок из книги.

Тарик с Аббасом на тренировке по футболу, объясняет Хадия, а Худа добавляет, что Джаваду пришлось остаться в Аризоне, но он посылает привет. Раньше я ненавидел звуки голосов, однако теперь меня выводит из себя молчание. Хадия берет Худу за плечи, легко обнимает ее и говорит мне:

- Рад сюрпризу? - Счастлив, - отвечаю я.

Мне не страшно. Все четыре дня я знал, что приближается операция, и был к ней готов. Тахира откидывается на грудь Худы. Та проводит рукой по ее волосам. Я поражен тем, как они доверяют друг другу. Тахира видит Ху- прекрасная тетушка. Возможно, необыкновенная: причиной тому безграничное пространство, которое она отводит племянникам в своем сердце, потому что своих детей у нее нет, хотя мы просим за нее каждый раз, когда молимся.

- Ты надолго приехала? - спрашиваю я. - Только до воскресенья. - Ученики без тебя обойдутся?

Она кивает. Тахира оживляется, вспомнив их игру, и смотрит на Худу: "Амиджан, можешь дать мне задание?" Вот так они играют. Худа выполняет все, о чем просит Тахира. То же самое можно сказать о любом из нас. Мы для нее становимся то учителями, то щенятами, то пациентами. Вот Тахира в роли доктора спрашивает, сильно ли болит по шкале от 1 до 10. Я ловлю выражение глаз Лейлы, которая стоит за их спинами, и понимаю, что ей хочется, чтобы таких моментов, когда мы собираемся вместе, было больше. Я не признался ей, как не признался самому себе до конца в моем недавнем, но неотступном желании - чтобы мы все снова собрались вместе. Включая тебя.

Когда тебе было почти четыре, твоя мать забеременела. Несмотря на все твои просьбы о младшем брате, мы с твоей матерью не собирались иметь еще детей. Та ночь, когда ты родился, часто возвращалась ко мне в кошмарах. Если сон был особенно ярок или если мы накануне сильно поссорились, я не мог удержаться, чтобы не пойти к тебе в спальню, сесть на пол и поднести палец к твоему открытому рту, пока моей кожи не касалось твое теплое дыхание. Опасаясь худшего, я, естественно, боялся и за Хадию с Худой и проверял, дышат ли они во сне.

Я нервничал, когда мы узнали, что Лейла беременна. Ей было тяжело, когда она носила тебя. Моя работа требовала поездок в другие города на несколько дней. Я приезжал домой, не зная, насколько ей плохо. Каждый раз она поднимала над моей головой Коран и заставляла пройти потями, когда ставлю рабочие дела выше заботы о ней. Я боялся, что, хотя она ничего подобного не говорила, в глубине души она против того, что меня нет дома неделями. Но я твердил себе, что работаю для нее, для Хадии и Худы. Я работал для тебя, еще до того, как мы узнали друг друга.

- Это хорошая новость, - сказала Лейла в тот вечер, когда все стало известно, - почему ты как будто расстроен?

Я слушал ее. Нам повезло. Скоро мы уже не представляли, как жили до этого известия. Вы трое были слишком маленькими, поэтому мы вам ничего не сказали и решили некоторое время хранить новость в наших сердцах. Когда мой лоб касался прохладной поверхности молитвенного коврика, я молили и это было нашим секретом, пока мы найдем подходящий момент для того, чтобы им сказать. Только ты стал нежнее к матери. Перестал капризничать за ужином. Взбиралслюбила делать всегда. - Откуда ему знать? - возразил я, и хотя поверил ей, было не по себе от того странного чувства, которое я испытывал иногда. Чувства, что ты обладаешь неким сверхъестественным восприятием или интуицией, которых у нас нет. - Надеюсь, это мальчик, - призналась Лейла, когда мы дожидались приема у врача. Мы не пытались узнать пол первых троих детей, посчитав, что это должно стать сюрпризом. Но нам не терпелось выяснить пол четвертого ребенка. - Я тоже надеюсь, - откликнулся я.

Я хотел получить второй шанс стать отцом сына. Мысль была ужасной, я знал это, когда позволил ей поселиться в голове и там остаться. Я схватил со стола журнал и стал переворачивать глянцевые страницы.

- Правда, будет замечательно, если у Амара появится братик? - сказала она и, не дождавшись ответа, продолжила: - Он будет отличным старшим братом. Для него это будет полезно. Хадия и Худа есть друг у друга, а он всегда так одинок, верно? Теперь у него будет с кем играть, когда малыш подрастет.

Я сказал ей, что иду в туалет, но вместо этого долго бродил взад-вперед по стеклянному переходу над парковкой, соединявшему два крыла больницы. Я размышлял, каким образом твоя мать умеет естественным образом всегда и во всем учитывать твои интересы. Она хочет выносить ребенка ради тебя. Даже сейчас она постоянно думала о тебе, сидела в комнате ожидания и хотела мальчика, чтобы подарить тебе брата. Я мерил шагами туннель. Я знал, что хочу мальчика, хочу, чтобы у меня был сын.

И это правда был мальчик! Доктор подтвердил наши ожидания. Твоя мать взяла мою руку и оперлась на меня, когда мы шли к выходу. В тот день, под светло-голубым небом, я позволил себе крепко держать ее кисть и удивляться тому, какой хрупкой и маленькой она кажется в моей ладони. Приближался Ид, и мы решили, что тогда все вам расскажем. Подарим вам наборы для рисования, новую одежду, а потом сделаем волнующее признание.

Сознание того, что у меня будет сын, облегчало бесконечные разочарования в наших с тобой отношениях. Лейла никогда не бранила и не наказывала тебя за озорство и дурное поведение. Так что это на мою долю выпадало тащить тебя за руку в твою комнату и заставлять сидеть в одиночестве. Я говорил себе, что у меня будет другой шанс. Надеялся даже на то, что младший сын облегчит напряжение между нами. Я рисовал его в своем воображении. Он не будет склонен к истерикам. Не станет сердиться на меня, когда я сержусь на него. Он будет смотреть на меня снизу вверх и уважать. Будет стремиться к учебе, будет стоять рядом матери.

Среда. Хадия и Худа в школе, твоя мать - дома с тобой. Странная это штука - то, как мы осознаем и принимаем потерю. Не могу понять, как и почему время будто замедляется как раз до того и после того, как подобное случается. Детали врезаются в память, ясные и яркие. Словно зазвонил телефон и я знал, что это Лейла, еще до того, как вось, - сказала она на урду. - Ты мне нужен. Она говорила словно в полусне. - Не бойся, - велел я. - Сейчас приеду. Я повесил трубку офисного телефона и поблагодарил Бога заь девочек из школы.

Но вместо этого я откинулся на мягкую спинку офисного кресла и сложил руки на коленях. Была половина второго дня. На столе стоял старый компьютер, который мерно жужжал. В прозрачном квадратном контейнере лежали вырезки из газет. Держатель для скотча. Маленький календарь, в котором я забыл вовремя сменить ушедший месяц на текущий. На серых стенах моей клетушки я приклеил письмо от Хадии, акростих Худы, где начальные буквы каждой строки составляли мое имя, и нарисованную тобой акварель, которую дала мне твоя мать - не ты. Красная лодка на голубой реке. Я был впечатлен тем, что ты знал, как использовать разные оттенки голубого для изображения волн, передачи движения. Кроме того, на стене был снимок вас троих. Ты, совсем маленький, на руках у Худы и Хадия, неловко положившая руку на Худино плечо. "Вот оно, - думал я потом, сосредоточившись на твоем маленьком, полуприкрытом одеялом личике, - только ты. Второго сына не будет".

"Попроси хоть воды, - думал я. - Попроси привезти еды из нашего любимого ресторана". Но она ничего не сказала. Я отвез вас троих в дом семьи Али, где вы должны были оставаться, пока я не привезу вас обратно на выходные, когда буду дома и смогу помочь Лейле. Я не мог отнять рук от руля даже на секунду. В мыслях я рисовал жуткие картины. Теперь, когда мы пережили одну потерю, я гадал, когда будет следующая.

- Вам здесь хорошо? - спросил я Хадию, когда приехал навестить вас сразу после работы. - Они все очень добры к нам, - заверила Хадия. Но тут же опустила глаза и принялась теребить край рукава. - Это потому, что они знают, что случилось? - Ничего не случилось. 

Она посмотрела на меня. Хадия была слишком умна для меня. Я, как говорили мои коллеги, влип по самую маковку. Я коснулся ее лба и велел идти играть. 

Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...

193 +