2017-12-9 01:50 |
Его называли "татарским тигром", "диким Паном", "танцующим Адонисом", "ангелом русского балета". Его виртуозность, полная самоотдача и магнетизм заставляли публику думать, что на сцену действительно сошел с небес бог танца с широкими монгольскими скулами. Сегодня бог танца снова выйдет на сцену. Премьер Большого театра Владислав Лантратов исполнит роль мятежного Нуреева в премьере режиссера Кирилла Серебренникова и хореографа Юрия Посохова.
У меня не было ни малейшего сомнения, соглашаться или нет на предложенную мне роль Рудольфа Нуреева. С Кириллом Серебренниковым и хореографом Юрием Посоховым мы уже делали балет "Герой нашего времени", и я был более чем уверен в результате. На сцене я проживаю целую жизнь, меняю десять амплуа. По сути, это моноспектакль, хотя на сцене хор, кордебалет... много людей. Почему? Потому что, несмотря на то, что Нуреев был окружен людьми, он был бесконечно одиноким человеком. Драматургия спектакля требует от исполнителя не просто работы тела, но и полного внутреннего перевоплощения. В одном из эпизодов, например, Нуреев кричит на артистов своей труппы, это несколько фраз, почти целый монолог. И я должен сделать это убедительно!
- рассказал HELLO! Владислав, ранее прокомментировавший и летнюю отмену спектакля.
Рудольф Нуреев родился 17 марта 1938 года. Детство его прошло в Уфе, там же он начал обучаться танцу. Первая учительница балета Анна Удальцова сразу обратила на него внимание: "Это будущий гений!" В возрасте 17 лет, практически "стариком", он был принят в Вагановское балетное училище в Ленинграде, а еще через три года - в труппу Кировского, ныне Мариинского театра.
О Нурееве написано множество книг, снято несколько фильмов. Один из них - "Я - танцовщик" - создавался при жизни маэстро, а последний, режиссера Рэйфа Файнса, выйдет на экран в будущем году. И вот теперь премьера балета. На афише имя, которое на слуху у всех, - Нуреев. Ни один танцовщик в мире ни до, ни после не имел такой гигантской славы. Может быть, только Михаил Барышников, признанный балетным совершенством, смог бы с ним сравниться в популярности, но и он признавал первенство Нуреева.
В 1960-70-е годы Рудольф Нуреев был как рок-звезда. Бунтарь в эпоху бунтарей. В 1961 году во время парижских гастролей Кировского театра оперы и балета (ныне Мариинский театр) он совершил свой знаменитый "прыжок к свободе". В аэропорту Ле-Бурже перед вылетом бросился к местным полицейским: "Я хочу остаться здесь!", чтобы они преградили путь советским службистам и не дали увезти его в Москву. Неожиданный срочный вызов на родину, когда вся труппа направлялась по плану в Лондон, вызвал у Нуреева панику, чувство протеста. Он вел себя слишком вольно? Его больше не выпустят из страны? И Нуреев решился на побег.
Принц-беглец. Принц-отступник во времена холодной войны. В СССР Нуреева, заочно осужденного, старались вычеркнуть из памяти, а за границей смотрели на него как на бога. У него было все, чтобы стать культовым: огромный талант, харизма, обаяние секс-символа и, чего уж там, эта "вишенка на торте" - невозвращенец из страны, которую Рейган позже назвал "империей зла". Портреты Нуреева печатали на обложках Newsweek и Time. О нем говорили и писали столько, что в конце концов люди, даже совершенно далекие от балета, заинтересовались его персоной.
Он открыл публике мужской танец. Звезда Нуреева зажглась в эпоху "великого перелома" на сцене. Мужчины-танцовщики, до сих пор игравшие на сцене в основном supporting role (то есть в буквальном смысле поддерживающие всех этих порхающих сильфид и лебедей), вышли на авансцену. В советском балете появились такие выдающиеся премьеры, как Марис Лиепа, Николай Фадеечев, Юрий Соловьев, Никита Долгушин, чуть позже Владимир Васильев, Михаил Барышников и Александр Годунов (последние два также не вернулись в СССР). Западная публика со времен дягилевских "Русских сезонов", где царствовали Вацлав Нижинский, Леонид Мясин и Серж Лифарь, не видела танцовщиков с такой ярко выраженной индивидуальностью. "Нуреев не просто шокировал зрителей. Он буквально парализовал их волю", - писал английский биограф Нуреева. Критики описывали его танец в таких выражениях:
"Он танцевал так, словно балансировал на краю пропасти" или "Он метнулся на авансцену и завертелся в каскаде дьявольски стремительных пируэтов. Но неизгладимое впечатление произвела даже не виртуозность танцовщика, а его артистический темперамент и драматизм. Никто не смог остаться равнодушным к горящему в его глазах пламени и невероятной энергии".
Нуреев держал публику в постоянном напряжении. Он был поэтом и в то же время шоуменом, четко рассчитывающим эффекты: от позы до костюма. Никаких панталон (тогда их еще носили на сцене) - только обтягивающие трико. Максимум грима, минимум складок одежды, ведь ничего не должно скрывать красоту линий. Публика никогда не знала, чего ждать от маэстро. На поклонах он мог широко раскланиваться, а мог сразу улететь за кулисы. В зените славы Нуреев позволял себе на сцене любые капризы и нарушения правил: если дирижер брал не тот темп и продолжал настаивать на нем, Нуреев останавливался и шагом уходил за кулисы.
Его сложный характер, взрывной темперамент и манеры уличного хулигана стали притчей во языцех в балетных кругах: кого-то он оскорбил, кому-то плеснул из стакана в лицо, кому-то двинул в пах. Как писал его биограф Отис Стюарт:
Нуреев подарил мужчинам-танцорам еще одну привилегию, прежде принадлежавшую исключительно женщинам, - право устроить скандал. Один из самых ярких скандалов произошел у него с балериной Наталией Макаровой в парижской Гранд-опера. Во время адажио Одетты в "Лебедином озере" Нуреев... уронил партнершу. Блистательная Макарова настолько утвердилась в роли примы без страха и упрека, что позволяла себе быть нечеткой и, например, прыгать раньше времени. Нуреев не стал суетиться и ловить непунктуальную Одетту. Он позволил ей упасть и получить "заслуженный урок". На пресс-конференции Макарова возмущалась:
Никогда больше я не буду танцевать с этим человеком!
Благосостояние Рудольфа Нуреева считалось феноменальным по балетным меркам. Он владел домами в Лондоне и на Сен-Бартельми, квартирами в Париже и Нью-Йорке, ранчо в американской провинции и собственным островом Ли-Галли в Италии, который обустроил с поразительным размахом. Итальянцы были в шоке, увидев, как вертолет несет на Ли-Галли черный рояль Steinway, заказанный Нуреевым из Неаполя.
Он коллекционировал антиквариат и живопись, тратил огромные суммы на дорогую, вычурную одежду и свои знаменитые шелковые пестрые халаты, в которых роскошествовал в помпезных по-восточному домашних интерьерах. Коллеги говорили, что Нуреев богат как Крез. Но какого труда стоило это богатство! Французский хореограф Ролан Пети вспоминал:
Однажды я видел, как после спектакля ему делали массаж. Ноги Рудольфа сначала освободили от десятков метров скотча, которым они были плотно обмотаны, как у мумии! Выглядели эти ноги ужасно: со вздутыми венами, такими набухшими, что кажется - вот-вот взорвутся.
Нуреев давал в год по 250 спектаклей - с разными труппами в разных концах света в течение 30 лет. Он в буквальном смысле жил на сцене. Но не был "монахом искусства". О его сексуальной ориентации и романах ходили легенды, правда, сам он на эту тему старался не распространяться.
Рудольф никогда не рассказывал о своих взаимоотношениях, - признавалась балерина Линн Сеймур, одна из его звездных партнерш. - Ронял время от времени какие-то крохи, но всегда не особенно важные. По-моему, Рудольф любил компанию, но дорожил и своим одиночеством и всегда опасался, как бы кто-нибудь не подошел к нему слишком близко.
Самой сильной, страстной и мучительной любовью Нуреева был датский хореограф и танцовщик Эрик Брун, который блистательно исполнял роль Альберта в "Жизели". Рудольф восхищался его талантом, красотой, аристократизмом: "Брун единственный танцовщик, которому удалось меня поразить. Кто-то назвал его слишком холодным. Он и в самом деле настолько холодный, что обжигает". Их непростые отношения длились до самой смерти Эрика в 1986 году.
По мнению английского биографа Нуреева, нетрадиционная сексуальная ориентация мешала танцовщику в отношениях с людьми. Он очень боялся сближения, опасаясь, что им будут манипулировать.
В 1983 году Нуреев был назначен директором балетной труппы парижской Гранд-опера. Он с юности видел себя на этой сцене, но действительность превзошла все ожидания. Совершив побег за границу, Нуреев добился всего, что было бы решительно невозможно в СССР: славы, как у голливудской звезды, многомиллионного состояния. Он стремился к свободе и получил ее - право выбирать, где и что танцевать, кого любить. Но, увы, свобода обернулась для него одной из самых жестоких форм несвобод. Нуреев оказался в числе первых жертв СПИДа, "чумы XX века", которую тогда, в начале 1980-х, еще считали экзотической болезнью гомосексуалов. В 1981 году в США была опубликована первая научная статья о новом страшном заболевании, а в 1983 году тесты показали, что Нуреев носит в себе вирус уже три или четыре года.
О своей болезни Нуреев хранил упорное и гордое молчание, и потому лишь немногие знали, какими тяжелыми для него стали последние десять лет. Болезнь разрушала его организм и карьеру. Но он боролся рекордно долго и продолжал работать - выходил на сцену вопреки всему.
Физическое угасание его началось в 1991 году. Но даже в последние три самых мучительных года он нашел в себе силы заняться симфоническим дирижированием, довести до премьеры постановку "Баядерки" и в 1992 году съездить в Россию, несмотря на то, что тогда уже передвигался с трудом.
Нуреев умер в православный сочельник, 6 января 1993 года и был похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Сотни людей и выдающиеся звезды балета пришли попрощаться с ним. Так закончилась жизнь великого танцовщика. Мятежного гения балета XX века. Но легенда не закончилась. И спектакль только начинается.
О балете "Нуреев".
Юрий Посохов, хореограф спектакля:
В спектакле не будет уфимского детства Нуреева и танцев на составленных вместе грузовиках, когда маленький Нуреев потерял штаны. Эпизодов в балете много, но все-таки это не пересказ биографии. Скорее это вспышки жизни Нуреева, не документальный, а скорее сюрреалистический "фильм". Не попытка показать артиста "как живого", а отображение его гениальности в наших умах, сердцах, душах - моих, Кирилла, композитора Ильи Демуцкого.
Режиссер спектакля - Кирилл Серебренников.
Традиционно режиссура в балете осуществлялась балетмейстером, но теперь все чаще на постановки приглашают театральных режиссеров. В 2015 году Кирилл Серебренников с хореографом Юрием Посоховым уже работали вместе над спектаклем "Герой нашего времени" по Лермонтову.
Исполнители единственной драматической роли в балете - Игорь Верник и Владимир Кошевой.
В балете "Нуреев" помимо балетных артистов участвуют также солисты оперы и драматические актеры. Такой экспериментальный ход придумал Кирилл Серебренников, чтобы наделить спектакль своеобразным «голосом», который объяснит зрителям то, что невозможно выразить жестами и балетными па. Со сцены будут звучать фрагменты воспоминаний, писем и дневников близких Нурееву людей. Самая сложная задача для актера в таком синтетическом жанре - органично сосуществовать с балетом, оперой, звучать единым ансамблем.
Драматическую роль в спектакле поочередно исполнят актеры Игорь Верник и Владимир Кошевой. Каждый из них по ходу действия должен не раз менять маски - быть "черным человеком" Нуреева, злым гением, который постоянно присутствует в его жизни, "человеком в сером" из КГБ, сопровождающим его на гастролях. Любым из близких Нуреева (а вокруг него всегда было много людей), наконец, аукционистом, продающим с молотка личные вещи танцовщика. И это не режиссерская фантазия: после смерти Нуреева все, что ему принадлежало, было распродано на аукционах во Франции и США.
Владимир Кошевой:
Что касается гомосексуальной пропаганды, которая всех так интересует, - мы играем спектакль не про это, а про свободу личности, свободу высказывания - и творческого, и человеческого. И еще: зная о том, что сегодня все на продажу, всем все известно и мы живем в незамкнутой коробке, продать талант, отношения, честность, сочувствие невозможно, - рассказал артист.
Рецензию на спектакль читайте здесь.
Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...
