2015-2-5 15:20 |
HELLO! представляет невероятную историю физика-романтика, который превратил увлечение музыкой в дело жизни и приблизил Бродвей к Москве.
HELLO! представляет невероятную историю Дмитрия Богачева - физика-романтика, который превратил увлечение музыкой в дело жизни и приблизил Бродвей к Москве. Жизненный путь Дмитрия достоин быть основой для сценария к фильму. 25 лет назад он мог стать талантливым пианистом, мог заниматься исследованиями в Курчатовском институте или уехать работать в США. Его выбор был неожиданным и даже по тем временам непонятным: Дмитрий решил приобщить Россию к культуре мюзикла.
Первая же серьезная постановка - "Норд-Ост" - обернулась трагедией: террористы захватили здание на Дубровке. Во время захвата Дмитрий потерял мать. И снова - ему бы отступить, увидев дурное предзнаменование, вернуться к научной работе и не искушать судьбу. Но нет. Сегодня Дмитрий Богачев - самый успешный театральный продюсер России, но признается, что до сих пор каждое новое дело начинает с вопроса самому себе: "Сдюжу или нет?"
Вот уже более десяти лет лучшие бродвейские истории на московской сцене ставит команда его компании "Стейдж Энтертейнмент". Над одним спектаклем работают сотни людей: актеры, танцовщики, музыканты,ехом. К этому результату привели его не только трудолюбие, характер и удача, но и сама судьба.
- Дмитрий, давайте по порядку. По образованию вы "физик", а не "лирик". Откуда у вас интерес к мюзиклам?
- Музыкой я интересовался всегда. Я окончил музыкальную школу по классу фортепиано в Минске, даже занимал призовые места на конкурсах юных пианистов. А потом неожиданно для всех и самого себя решил поступать в физико-технический институт. Однако занятия музыкой не бросил. По вечерам ходил в вечернюю школу при консерватории. После я работал в Курчатовском институте в лаборатории электронной микроскопии, занимался изучением структуры металлов и был в совершенном восторге от своей работы! Хотел стать ученым, исследователем, у меня даже появились первые научные публикации, а дома до сих пор лежит приглашение в один из американских университетов.
- Так почему не стали ученым?
- Время было непростое, зарплату не платили месяцами, денег не хватало, и мы с семьей перебивались институтскими талонами на питание. В какой-то момент прижало так, что мне пришлось задуматься: на что жить? Тогда у меня было хобби: в университете мы с Настей, моей женой, устраивали концерты авторской песни. У нас даже было свое трио, мы выступали, ездили на Грушинский фестиваль. А однажды организовали в зале Дворца культуры Института стали и сплавов большой концерт очень популярного тогда джазового трио Крамера, Гараняна и Кузнецова. Там было почти полторы тысячи зрителей. И неожиданно для себя мы заработали деньги.
Потом появилась первая компания, фирма, которая состояла из двух человек - меня и главного бухгалтера Лены. Мы занимались авторской песней, создали проект "Песни нашего века", который объединил самых известных и популярных бардов, выпустили несколько дисков, показали телеверсии концертов на федеральных каналах, организовали гастрольные туры по России, Европе и США. Это был первый опыт серьезного коммерческого подхода к некоммерческой авторской песне. Несмотря на финансовый кризис 1998 года, проект оказался очень успешным. Альбом "Песни нашего века" занимал первые строчки в рейтингах продаж, подчас обгоняя альбомы самых популярных эстрадных звезд - Филиппа Киркорова и Аллы Пугачевой. Я этим невероятно гордился.
Параллельно все это время я занимался творчеством бардовского дуэта Алексея Иващенко и Георгия Васильева "Иваси" - так его тогда все называли.
- Именно им принадлежит идея поставить мюзикл "Норд-Ост"?
- Да. Они загорелись идеей сделать мюзикл по повести "Два капитана". Написали либретто и музыку, так родился первый российский мюзикл - "Норд-Ост". Бюджет постановки, мне кажется, был около четырех миллионов долларов - по тем временам огромный! Это была совершенно сумасшедшая авантюра, в которую не верил никто, кроме нас. Поставить мюзикл с бродвейским размахом, собирать каждый день полные залы в малоизвестном зале ДК ГПЗ на Дубровке - это казалось невероятным.
- И успех был ошеломительный. Но, несмотря на это, сейчас, говоря "Норд-Ост", мы вспоминаем трагедию на Дубровке...
- К несчастью, да. Так случилось, что во время одного из представлений актеры и зрители оказались заложниками террористов. Обычно я приходил в театр к началу спектакля, контролировал качество обслуживания зрителей, смотрел на посещаемость, подслушивал в антракте, что говорят о постановке люди. А в тот злополучный день меня пригласили на другой спектакль - мюзикл "42-я улица" в МДМ, который по иронии судьбы спустя годы стал первым театром компании "Стейдж Энтертейнмент" и, по сути, моим вторым домом.
На этом представлении присутствовал Борис Ельцин. В антракте мне на мобильный позвонила помощница режиссера Даша Эрмиш и растерянно прошептала: "Дима, нас захватили". Это был один из первых звонков из захваченного театра. Я подошел к сотрудникам охраны Ельцина и рассказал им, что случилось. Они очень быстро и профессионально сработали. Мы поехали в Кремль к оперативному дежурному по Москве, затем на Лубянку, потом в оперативный штаб на улице Мельникова, где я провел три следующих дня и ночи.
- Трагедия коснулась и вас лично. В списке погибших - ваша мама. Как она там оказалась?
- Она была уже на пенсии, ей не хотелось сидеть дома. Мама любила театр и помогала, работая капельдинером службы зала. Ей нравилось смотреть спектакли, общаться со зрителями, нравилась сама атмосфера... И в тот вечер она была там.
- Многие расценили бы случившееся как знак, что не стоит заниматься дальше мюзиклами. А вы?
- А я расценил это иначе. Подумал, что это будет предательством по отношению к тем, кто не досмотрел спектакль в тот страшный вечер. До этих печальных событий журналисты, критики, все вокруг говорили, что мюзикл - это чуждый жанр. А после трагедии у него вообще не было шансов. Но мне не хотелось в это верить, потому что это противоречило моим представлениям, опыту и интуиции. Если мюзикл популярен в Европе и Америке, значит, получит признание и среди российских зрителей. Мюзикл - это самый жизнерадостный и самый честный, открытый для восприятия жанр. Как это может не нравиться?
После "Норд-Оста" я отправился в Лондон, чтобы постичь секреты коммерческого театра и стать настоящим продюсером. Потом появился новый мюзикл - "12 стульев", который мы поставили вместе с Александром Цекало и Тиграном Кеосаяном. К сожалению, эта постановка не стала успешной. Но в мировой практике такое - обычное дело: на том же Бродвее идут десятки постановок, но популярными становятся единицы.
- Кто принимает решение, какой спектакль вы поставите в следующий раз?
- Над воплощением работает команда, но первоначально идея, как правило, приходит в голову продюсера. Я долго обдумываю будущее шоу, прежде чем поделиться своими мыслями с командой. Я убежден, что так и должно быть. Нужно иметь не только хорошую интуицию, помноженную на опыт, но и некую систему объективных и субъективных критериев, при помощи которой возможно взвесить и оценить потенциальный успех. Не все то, что популярно на Бродвее или в Вест-Энде, будет тепло встречено российской публикой, и наоборот.
Мюзикл Zorro, например, провалился в Лондоне и Париже. А в Москве после изрядной переработки завоевал сердца публики и шел с аншлагами. Это связано с менталитетом, культурой, которые формируют восприятие. Важно все, даже время, когда ставится спектакль. Филипп Киркоров поставил CHICAGO в начале 2000-х, но массовая публика в то время не была готова к такой необычной эстетике. В результате мюзикл был встречен прохладно. У нас же в прошлом году постановка шла с ежедневными аншлагами на протяжении восьми месяцев. То же произошло и с мюзиклом "Русалочка", который весьма спокойно был принят на Бродвее. Мы изменили оформление постановки, режиссуру, даже музыку, по сути создав новую "Русалочку". И зрители два года подряд с удовольствием ходили на этот мюзикл в наш второй театр "Россия", а бродвейские продюсеры приветствовали такой оглушительный успех. Я горжусь нашей собственной постановкой "Звуков музыки". Великий американский"Звуков музыки" под впечатлением от российского спектакля, который растрогал его до слез.
- "Стейдж Энтертейнмент" - едва ли не единственная компания, которая очень плотно сотрудничает с театральными монстрами и безусловными лидерами Вест-Энда и Бродвея. Почему так?
- Это два мировых центра мюзикла, жанр родился там. Так что мы должны учиться тому, что другие нарабатывали многие десятилетия. Они опытнее нас, нет смысла оспаривать это. Меня часто упрекают в том, что я занимаюсь репликами. Это не вполне так. У нас есть и собственные постановки, такие как "Звуки музыки" или "Русалочка". Они признаны экспертами: в прошлом году, например, мы получили престижную театральную премию "Золотая Маска", а в этом году меня пригласили стать первым иностранным членом Лиги бродвейских продюсеров. Теперь я мечтаю о том времени, когда наши постановки появятся на Бродвее и составят достойную международную конкуренцию.
- Смелое заявление! Есть какие-то конкретные задумки или пока эти идеи эфемерны?
- Я придумал поставить на мюзикловой сцене красивую вымышленную историю Анастасии - младшей дочери последнего русского царя, которая по легенде выжила и после удивительных и невероятных приключений нашла свое счастье. Люди во все времена хотели, чтобы было именно так, не желая верить грустной правде жизни. В мюзикле это стало возможным. В 30-е годы на Бродвее была написана пьеса на эту тему, еще через несколько десятилетий был снят фильм, за роль в котором Ингрид Бергман получила "Оскар". А еще через несколько лет вышел анимационный фильм "Анастасия", музыка которого просто предполагала сценическую жизнь этого сюжета. Меня сильно увлекла идея поставить мюзикл на театральной сцене, и я заразил своим энтузиазмом творческую команду, которая под моим руководством уже два года работает над этим материалом на Бродвее.
Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...