2017-10-6 14:47 |
В конце сентября сайт HELLO.RU побывал на фестивале "Евразийский мост" в Ялте, вдохновителем которого является Никита Михалков. На самом фестивале он появился буквально два раза - на церемонии открытия и закрытия, для журналистов был почти недоступен: занимался вопросами более важными. Одним из них является создание Ялтинской киностудии, о которой нам все же удалось расспросить режиссера перед началом церемонии закрытия.
Никита Сергеевич, расскажите, что удалось сделать за год существования фестиваля, каковы перспективы киностудии?
Дело в том, что в вопросе существования Ялтинской киностудии многое связано с юридическими моментами – кому она принадлежит. Хотелось бы, чтобы ситуация была очищена полностью. Я не вмешиваюсь в юридические вопросы, ибо не считаю себя компетентным в них, но моим условием взяться за этот проект было полное разрешение всех конфликтных имущественных вопросов, однако это не мешало нам продолжать работу – сейчас проект спакетирован, мы готовы докладывать, как было поручено: что мы видим, как мы это видим, какова структура всей компании и каким может быть выхлоп в результате, когда студия заработает.
Оправдались ожидания от фестиваля этого года? Удалось привлечь публику, заинтересовать зрителя?
Полные залы! Понимаете, фестиваль, где есть звезды, но нет зрителя, – это печальный фестиваль. Конечно, приятно, когда на красной дорожке – россыпь звезд, но для меня все-таки более важным являются полные залы. Тут люди ходят в кино, залы ломятся – билеты нарасхват. И это значит, есть интерес, люди смотрят, выходят и обсуждают, начинают задумываться о том, что такое хорошо, что плохо, либо советуют, либо не советуют знакомым… Это и есть жизнь кино. И если эта жизнь пульсирует, фестиваль удался! Считаю, мы правильно сделали, что перенесли его на середину сентября, бархатный сезон. Я убежден, что постепенно он превратится в один из самых популярных международных фестивалей в нашей стране. Потому что Ялта – это колыбель русского кино, и где, как не в Ялте, проводить и фестивали, и кинорынки и другие события, связанные с кинематографом.
Восприятие крымской публики ведь сильно отличается от московской? Мне показалось, арт-хаус воспринимают сложнее, чем доброе семейное кино.
Но это же естественно. Люди хотят катарсиса. Они хотят выходить из кинотеатра, не ощущая себя униженными. Одна женщина, которая меня критиковала, написала замечательно: настоящее искусство – это то, что хочется увидеть, прочесть или услышать еще раз. Много ли фильмов, выпускаемых сегодня на наш экран, мы хотим посмотреть еще раз?
У вас есть такой фильм, который вы обязательно раз в год пересматриваете?
Я перед каждой своей картиной пересматриваю фильм "Девушка с коробкой" Барнета 1927 года. Гениальная картина, небольшая – 40 минут.
А как насчет вашего фильма "Шоколадный револьвер" – раскрываете ли детали сюжета и известна ли дата начала съемок (новая картина Михалкова, современная драма, работа над сценарием ведется совместно с братьями Пресняковыми – Ред.)?
Сценарий готов, сейчас мы отдадим его в перевод, потому что в нем должны принять участие американские, французские и немецкие актеры, постепенно будем пакетировать проект, к весне – Бог даст – начнем работу. Детали раскрывать пока рано. Есть проблемы с двумя героями – будем их искать, а потом расскажем об остальном.
В одном из интервью вы упоминали, что в центре сюжета – герой-режиссер и теракт в Каннах. Это аллюзия на теракт в Ницце год назад?
История другая, но импульсом был теракт в Ницце, да.
Слышала, вы еще собираетесь снять картину о Грибоедове…
Да, это наш давний проект – ему уже более 27 лет. Когда-то, когда мы уже были готовы снимать, начались события в Карабахе, потом революция в Иране, события в Ираке, в Ливии. Нас просто туда не пустили, решили поберечь. Тогда мы нашли натуру в Турции, но тут возникла трагедия со сбитым самолетом. Сценарий, я считаю, замечательный, и надеюсь, мы его осуществим.
Ну а "Револьвер" будете снимать на Ривьере французской, не русской? В Крыму не получится какие-то съемки организовать?
Дело в том, что там, как вы ранее отметили, есть привязка к Каннам, картина начинается с Каннского фестиваля, поэтому нам бы хотелось иметь реальные интерьеры. Думаю, будет трудно, но посмотрим, попробуем. Там есть несколько эпизодов, которые могли бы быть сняты в Крыму. Но опять же, пока нет здесь инфраструктуры, это слишком непросто. Когда мы снимали "12", всю чеченскую часть мы снимали в Геленджике и для съемок привезли с собой 60 фур с оборудованием – это было похоже на военную операцию. Вот почему мы хотим запустить поскорее Ялтинскую студию. Человек берет с собой сценарий, пару белья и едет снимать кино, потому что в том месте, куда он едет, есть все – от аппаратуры до технического персонала.
Насколько реально для западных режиссеров снимать кино в Крыму?
Сегодня нет, завтра нет, а послезавтра – да. Важно, чтобы все привыкли к мысли, что это справедливо: Крым – наш, и по-другому быть не может. Я убежден абсолютно, что Ельцин мог в Беловежской пуще спокойно договориться обо всем – баш на баш: мы вам – независимость, вы нам – Крым. Но там другие были задачи и интересы. И если бы в итоге не случилось то, что случилось в Крыму в 2014 году, то здесь после Майдана было бы море крови. Я считаю, что Крым спасен просто от чудовищного кровопролития, которое могло бы быть. Потому что он, естественно, поднялся бы вместе с Донбассом, а поскольку он более своенравный и отделенный, никогда не чувствовал себя частью Украины, то это было бы побоище.
Хорошо, что этого удалось избежать, и теперь мы говорим о том, как здесь снимать кино.
Слава Богу.
На этой ноте завершился наш разговор с Никитой Михалковым в Ялте, а начался он за месяц до этого, в начале сентября, в атмосфере куда менее официальной – на празднике посвящения в студенты нового набора Академии театрального и кинематографического искусства. На правах ректора Академии Михалков собрал всех преподавателей и выпускников прошлых лет у себя в резиденции в Нижегородской области, где он традиционно проводит выпускные. После капустника студентов и застолья Никита Сергеевич спел "Утомленное солнце", а затем отправился плясать вместе со студентами на импровизированной дискотеке под Can't stop the feeling Джастина Тимберлейка – прямо на траве, под звездным небом. Во время этой дискотеки режиссер ответил на вопросы HELLO.RU, что называется, не отходя от кассы.
Никита Сергеевич, хотелось спросить о Театре киноактера, который вы недавно возглавили. Есть уже конкретные планы относительно репертуара? Кажется, вы собирались ставить мюзиклы по собственным фильмам.
Планы на него могут быть, только когда будет готовая сценическая площадка, когда станет понятно, сколько мест в зале, каково оборудование, когда возникнет программа и так далее. Сейчас мы пока находимся в поисках временного прибежища, но московские власти обещают в кратчайшие сроки реконструировать Театр киноактера по последнему слову техники.
Правильно понимаю, что вы собираетесь создать труппу из артистов – выпускников вашей Академии?
Нет, не только, не обязательно. Кто-то вернется из труппы Театра киноактера – в этом, в принципе, нет ничего неприемлемого. Но в любом случае мы будем очень жестко отбирать.
В Академии вы учите молодых студентов, а вам удается чему-то у них научиться?
Конечно. Потому что когда ты формулируешь ответы на их вопросы, ты ищешь эти ответы в своем опыте, в себе, в других и таким образом учишься сам. Потому это и интересно.
Вы будете приглашать их в свои проекты – фильмы, спектакли?
Они уже играют во всех наших постановках на базе Академии, кто-то будет и в фильмах сниматься: или у меня, или на нашей студии.
Как вы отбираете студентов со всей России? Как понимаете, что перед вами настоящий артист? С первого взгляда не определить по ним, что будущие звезды…
Это вещь интуитивная, это нельзя вычислить по какой-то формуле. Чрезвычайно трудно объяснить словами, все это на уровне ощущений, как бы на кончиках пальцев. Актер, поступающий в Академию, может провалить чтение стихов, прозы, басни, но если ты чувствуешь в нем живой импульс, если ты понимаешь, что обстановка могла его, как мы говорим, зажать, то ты начинаешь расшевеливать его в разные стороны – импровизациями, этюдами, неожиданными вопросами и заданиями, и вот тут становится все понятно: кто может, а кто нет. Это очень кропотливая работа и очень ответственная. Вы только вдумайтесь, в этом году из 216 поступавших мы отобрали только 19 человек. Это получается больше 11 человек на место. Но зато мы уверены в том, что те, кого мы отобрали, имеют право учиться в нашей Академии.
А в воспитании актеров какой метод чаще используете: хвалите или критикуете?
Каждый, абсолютно каждый, требует совершенно индивидуального подхода к себе. Не бывает усредненного размера ботинок для всех или одинаковых отпечатков пальцев.
Как отбираете актеров для своих фильмов? По тому же принципу? Или вам кто-то советует?
Когда я с кем бы то ни было пишу сценарий, каждый персонаж имеет под собой аналог. Я пишу сценарий, может быть, не под конкретного актера, но на конкретный типаж, я могу сказать, на кого он похож. Исходя из этого и подбираем актеров.
Вы сегодня спели несколько песен из ваших фильмов. А сами какую музыку любите слушать?
Это не очень корректный вопрос. Я люблю музыку хорошую, согласно моему личному вкусу к музыке. Но конечно обязательным является качество исполнения и качество звука – будь то классика или джаз, который я очень люблю. А еще я люблю музыку чистую, прозрачную по жанру – босанову, например. Но опять же, когда это Аструд Жильберто и Стэн Гетц. Очень многое зависит от настроения, конечно. У моей мамы в доме всегда звучала музыка, для меня это тоже стало в какой-то степени привычкой и, в зависимости от того, чем я занимаюсь, над чем работаю, я ставлю соответствующую своему занятию музыку. Конечно, она не должна иллюстрировать мое занятие, но эмоционально, энергетически должна создавать правильную атмосферу.
Вас же как раз недавно, в июне, вместе с композитором Эдуардом Артемьевым наградил премией Юрий Башмет – за ваш тандем в киномузыке. И вы продолжите сотрудничать с Эдуардом Артемьевым в новом фильме?
Я надеюсь, всегда, сколько будет возможно, мы будем сотрудничать. Он сегодня ночью прочел сценарий и сказал мне потрясающие слова.
А с чем, кстати, связано такое название – "Шоколадный револьвер"?
Это чтобы вы задавали вопросы (улыбается). И пошли в кино.
Как вам кажется, для актера и вообще человека творческой профессии важно быть одухотворенной, глубокой личностью? Может быть хорошим актером человек не очень нравственный?
Может. Он может быть очень глупым человеком, но при этом одаренным актером.
То есть взаимосвязи никакой нет?
Тут смотря для чего ты берешь его: чтобы с ним работать или с ним общаться – это разные вещи (смеется).
Просто на мастер-классах в Академии вы делаете акцент на том, что для актера важна религия, чтобы человек общался с Богом.
Конечно же важен духовный мир человека, особенно того, кто пытается общаться со зрителем – будь то в театре или в кино. Лично для меня во многом это религиозная составляющая жизни художника, но я не ставлю такую задачу: если ты не веруешь, я тебя не беру. Такого нет.
Недавно я общалась с сербским актером, другом Милоша Биковича, который сейчас снимается в наших сериалах. И он рассказал, что открыл для себя русское кино, которое вполне можно противопоставить голливудскому и европейскому, что нас интересуют более глубокие темы, которых не хватает в Европе.
Русская культура, русская литература для меня лично намного глубже и тоньше, чем многое из того, что происходит в мире. Думаю, это касается и русского кино – по крайней мере, должно касаться. Потому что, как говорил великий Сергей Аполлинариевич Герасимов, литература – мать кинематографа.
А как вы относитесь к тому, что все большую популярность завоевывают сериалы? Планируете снять однажды?
Сериалы для меня – дело интересное. Когда мы снимали "Утомленные солнцем", делали не просто фильм, а специальные сцены в сериал. Так что к сериалам я отношусь хорошо. Нельзя сказать, что будущее за ними. Я, честно говоря, не знаю пока, за чем будущее. Но, во всяком случае, я понимаю, почему в сериалы идут серьезные режиссеры: потому что бюджет тот же, а аудитория в тысячу раз больше и возможностей больше. Ты не должен заботиться о тайминге и имеешь возможность рассказать историю во всех деталях – от начала до конца.
Говорят, недавно вы занялись виноделием. Что дает вам этот новый опыт?
Это удивительный опыт, который в определенном смысле носит чисто сакральный характер – вино, лоза, хлеб, сыр, оливковое масло – они восходят в тысячелетия, в библейские времена. И когда мой друг и напарник Константин Тувыкин пригласил меня принять участие в изготовлении вина на тосканских виноградниках, я согласился. Когда же я попробовал то вино, которое там делается, я дал разрешение использовать названия моих картин в качестве названия вин. Так родились замечательные напитки – красное вино "Очи черные", "12", белое "12" и "Солнечный удар", розовое "Раба любви". Поэтому надо торопиться снимать кино, потому что может не хватить названий (смеется). Сегодня, к моему изумлению, эти вина пользуются очень большим успехом и даже "Аэрофлот" поставил их в свои рейсы в бизнес-класс.
Студенты сегодня подсмеивались, что у вас телефон не современный. Вы технологии, интернет не признаете?
Как не признаю? Как это возможно сегодня? Просто этот телефон, который у меня, – он действительно самый лучший и самый удобный: он держит зарядку трое суток, он может упасть с пяти метров на кафельный пол и с ним ничего не случится, ты можешь по нему звонить, писать эсэмэски, получать информацию через автоответчик. Да, он не фотографирует, не пришивает пуговицы, его нельзя любить как женщину, он не лает, не кусается, но зато он оберегает тебя от ненужного внимания. Например, когда у одного высокого начальника в кабинете он хотел поговорить со мной с глазу на глаз, то свой шикарный гаджет он унес в соседнюю комнату и спрятал в сейф. Мне этого делать не надо.
Ну а если нужен интернет?
Я беру айпад.
Вам со студентами комфортно? Груз опыта и возраста не давит?
Абсолютно. Я счастливый человек. Я вообще не чувствую за собой груза сделанного. Иногда я случайно смотрю какую-нибудь одну из моих картин и сам удивляюсь тому, что это кино сделали мы – я и мои товарищи. Ко всему тому, что называется "известность", "слава", я, к моему счастью, отношусь очень легко. Причем, это не фигура речи, это правда. Вы можете убедиться в этом, поговорив с нашими "академиками". Надеюсь, они вам ответят правду. Может быть, от этого я не чувствую груза лет.
Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...