В 2000-х имя Ольги Родионовой было хорошо известно не только в светских кругах, но и за их пределами. Главным образом, благодаря провокационным фотографиям, к тому же сделанным без преувеличения великими фотографами (Хельмутом Ньютоном, Беттиной Реймс, Эллен фон Унверт и иже с ними), что одновременно возводило снимки до уровня высокого фотоискусства и давало дополнительный повод для пересудов. Однако в какой-то момент жена банкира Сергея Родионова исчезла со светских радаров и, как оказалось, вообще уехала из России. 

Оля, когда я готовилась к нашему разговору, вдруг поняла, что очень соскучилась по 2000-м. Они у нас были такие яркие, красивые…

… И люди были интересные, все было. Сейчас я уже почти 10 лет не живу в России, многое произошло за это время, многое изменилось, сменились герои. Но я тоже скучаю по тем временам, по тем людям, с которыми было интересно. Наше поколение, мне кажется, было креативное и интересное. Сейчас все уже, наверное, не так. Я, кстати, периодически вижусь с друзьями тех лет, но многие из них тоже разъехались, в Москве почти никого не осталось. 

Для меня было сюрпризом, что ты жила в Амстердаме, я не знала этого. Как после такой бурной жизни одна из самых ярких и красивых девушек Москвы взяла и уехала в Голландию?

У меня в какой-то момент появилась потребность уехать, я захотела пожить в Европе. Моя дочь училась в Лондоне, там я жить не хотела, но искала место поближе к ней, и Амстердам был самой близкой точкой, достаточно удобной. Изначально уезжала на год. Решила, что хочу отдохнуть – есть яблоки, ходить в трениках и ездить на велике. Я возвращалась домой в 2-3 часа ночи, потому что гуляла по городу и не могла поверить своему счастью. Смотрела и думала: "Господи, это настоящий город или декорации?" Через год подумала, что ничего не успела понять и надо остаться еще на год. В итоге прошло семь лет. Я умудрилась там еще и поработать.

Ты же придумала себе там бизнес, занималась модой.

В Москве у меня было два магазина Vivienne Westwood. Когда я уезжала, я их продала и поначалу снималась для каких-то фотоисторий, ездила и в Париж и в Лондон, были предложения по работе в кино. Потом я поняла, что мне хочется сделать какой-то бизнес, но без съемок. Ты же сама знаешь, как они утомляют. Мне хотелось просто какой-то интересной, креативной работы, которую я хорошо знаю. Я была в Лондоне, и директор Vivienne Westwood пригласил меня на показ. По дороге обратно в Амстердам я задумалась, что будет, если открыть там бутик. Позвонила своему приятелю-риелтору и попросила подыскать площадку на P.C. Hooftstraat, это местная виа Монтенаполеоне. Он сначала ответил, что я сошла с ума, потому что там все занято, но потом перезвонил и сказал, что все-таки есть место в самом центре этой улицы. К тому моменту у меня уже был ответ от Vivienne Westwood, что им это интересно. И через несколько месяцев мы открыли магазин. Наверное, я из тех людей, кто сначала говорит, что не хочет ничего делать, а потом начинает искать себе приключения. После Амстердама я переехала в Дубай, где сейчас живу.

Это кардинальное изменение – из Амстердама в Дубай.

Знаешь, что меня сильно измотало? Погода. Из-за сырости последние два года в Амстердаме я постоянно болела. Улетала – здоровье восстанавливалось, прилетала – опять начинались проблемы. Я ни о чем не жалею, но мне всегда хотелось жить там, где тепло. 

Чем ты занимаешься в Дубае?

Два года я честно отдыхала, купалась в теплом море и отогревалась после Амстердама. Но подошло время снова начать что-то делать, потому что боюсь, что заскучаю. 

У тебя нет финансовой необходимости работать, но ты абсолютно неугомонный человек, я это помню еще по тем временам. Ты всегда что-то делала, причем, вещи достаточно провокационные – например, абсолютно фантастические фотографии, для которых ты позировала обнаженной. Они стали основой книги The Book of Olga, я помню ее по сей день. 

А как я за это огребла, помнишь?

Ты знаешь, я за красоту, а в твоем случае это действительно было очень красиво. Когда ты будешь в Москве и придешь ко мне в гости, то увидишь, что у меня везде фотографии обнаженных женщин, на части из них – я сама. Меня тогда абсолютно поразило, что тебя в этом поддерживал твой муж. Это очень круто. И очень смело. 

Сейчас оборачиваюсь назад и думаю, какая же я была храбрая. Но муж меня действительно поддерживал. Мы же потом еще сделали вторую книгу с Эллен фон Унверт, когда я уже уезжала из России, – The Story of Olga. А теперь я уже подумываю о том, не снять ли третью. (Смеется).

Сними, пожалуйста! Но все же, твои очень откровенные фотосессии – это было сделано по какой причине? Принятие себя? Посвящение мужу? Какой был посыл? Ты же могла эти фотографии сделать и тихо повесить у себя дома. 

Наверное, я просто хотела сделать то, чего до меня никто не делал. После меня некоторые женщины, имен которых я называть не буду, пытались делать такие книги, но ничего не вышло. Для меня это было не просто провокационно, а интересно. Я вообще любила определенный ряд фотографов – Хельмута Ньютона, Эллен фон Унверт, Ранкина. И мне нравилась идея войти в историю таким образом, делая фотографии с ними. Плюс я получала проценты с продажи этих книг, что было тоже очень приятно. 

Я примерно понимаю, сколько стоит Хельмут Ньютон. Это большие деньги. Но сколько девушек вместо того, чтобы сделать такую фотосессию, купили, условно, две крокодиловые Birkin? У меня не было возможности заплатить 100 тысяч долларов за съемочный день Ньютону, а если бы была, я бы это сделала. Из российских девушек, которые снимались у него, знаю только тебя и Олю Слуцкер.

Да, я этим очень горжусь, этим я известна, было интересно по-разному работать с этими людьми. И я с удовольствием вспоминаю те времена. 

Твоя открытость и артистичность – это твоя природа?

Что-то дано от природы, да. Я с детства мечтала стать актрисой, об этом знает вся моя семья. Воровала бабушкины сапоги, наряжалась в какие-то ее тряпки, пела в "микрофон" из шланга стиральной машины. Я училась в 153-й школе на Бауманской, у нас каждую весну ставили спектакль по сказкам Пушкина и мне все время давали роли. Вот ты спросила, что мне дал Амстердам, я тебе отвечу. Он очистил все ненужное, убрал московскую надменность. Ты же помнишь, какие мы все были: "Против кого сегодня дружим, девочки?"

Я тебе честно скажу, у меня такого не было. В том смысле, что я вообще жила в своем мире, но я знаю, как было – и это правда. Но я хочу сделать тебе комплимент: в тебе я надменности не чувствовала.

Возможно. Просто я в какой-то момент, помню, задрала нос, когда на меня свалилась популярность. Но Амстердам это все убрал. В том обществе я могла просто жить и не прикидываться, я просто была такой, какая я есть. 

Мы с тобой сейчас делаем интервью для журнала HELLO! Скажи, ты вообще веришь в будущее глянца? 

Очевидно, что многое уходит в интернет. Да и пандемия здорово всех подкосила и сейчас прогнозировать будущее глянца сложно. В том же Дубае, где на ужин все приходили в вечерних платьях, теперь ходят в трениках. А ты сама что думаешь? 

Я верю в то, что он останется, но это будут коллекционные издания, как книги. Все постепенно уйдет в digital, но пока печатные издания есть. Тот же твой альбом хочется держать в руках, а не смотреть на фотографии через экран. Таблоиды когда-то уйдут, газет не будет. Но красивые фотографии, хорошую печать никто не отменял.

Согласна, читать бумажную книгу, конечно, гораздо приятнее, чем читать ее на "айпаде". Но, учитывая, сколько я путешествую, таскать книги за собой было бы очень тяжело, с планшетом мне гораздо удобнее.

А где сейчас твоя дочь?

Как ни парадоксально, она вернулась в Москву. Она всю среднюю школу проучилась в Женеве, высшее образование получала в Лондоне, потом два года провела в Париже, а в этом году приняла решение вернуться в Москву. Занимается своим бизнесом, создала компанию The Empty Industry, они шьют молодежные вещи. Она творческий и очень талантливый человек. Сейчас ей непросто, так как запуск бренда совпал с пандемией, но она все равно работает, делала лекции про дизайн по зуму. У нее совершенно четкая цель, которая мне нравится: она хочет быть независимой. Она не из той категории девочек, которые хотят удачно выйти замуж, хотя я ее спрашиваю, когда уже.

А ты сама во сколько лет замуж вышла?

Мы познакомились с моим мужем, когда мне было 17, жить вместе начали, когда исполнилось 19, а поженились чуть позже. Так что я с этим человеком провела всю свою сознательную и несознательную жизнь. И, конечно, он мне помог по жизни очень. Терпел все мои закидоны, всегда поддерживал и продолжает это делать. Он – человек, который все время мотивирует меня двигаться вперед, так что мы нашли друг друга.

Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...

832 +