Парадоксально, что Илья - постоянный герой как культурной, так и скандальной хроники последних лет восьми. Сообщения о череде премий ("Золотая маска" за балет "Герой нашего времени", награда "Лучший композитор Европы 2016" за работу над фильмом "Ученик") сменяются сообщениями об очередном срыве его премьеры или об угрозах в его адрес со стороны каких-либо активистов. Недовольство вызвали симфоническая поэма Демуцкого "Последнее слово подсудимой" - аранжировка к речи участницы Pussy Riot - и опера "Новый Иерусалим".

Удивительно и то, что при такой ротации его имени в прессе он сам совершенно не является героем светской хроники. Илья Демуцкий мог бы стать почетным гражданином любой страны - лучшие театры и концертные залы заказывают ему музыку, но композитор предпочитает оставаться в родном Петербурге и вести затворнический образ жизни. "Работа требует от меня полного сосредоточения. К концу дня я настолько истощен, что просто не в состоянии выбраться на какое-то мероприятие", - говорит он.

В Москву его привела подготовка к премьере оперы "Для Черного квадрата". Новое произведение снова станет очень необычным, хотя на этот раз, совершенно точно, обойдется без скандала. "Здесь не будет обнаженных людей, политической подоплеки и ссылок на актуальные события. Чистое искусство. Повод провести время с удовольствием самому широкому кругу зрителей", - говорит Илья. Попасть на премьеру, к сожалению, уже невозможно – все 200 билетов проданы (именно такое количество мест предполагает музейный зал). Но "Для Черного квардата" будет идти еще три дня - 27, 28 и 29 ноября с 22 часов. 

Илья, почему "Черный квадрат"?

Я довольно спокойно относился к супрематизму до того, как со мной связался американский промоутер Игорь Конюхов. В 2014 году он написал мне через Facebook: "Илья, не хотите ли сделать проект? Я хочу воссоздать "Победу над Солнцем" - ту самую оперу, предшествующую появлению картины "Черный квадрат". Я начал наводить справки, погрузился в изучение материала, и за четыре года мы полностью отказались от идеи воссоздания оперы Михаила Матюшина, решив сделать абсолютно новую. Был написан текст на английском с минимальными отсылками к оригиналу авторства поэта-футуриста Алексея Крученых. В апреле я закончил работу, с тех пор мы ведем постановочный процесс.

Чем вас зацепила идея?

Я уже писал "Черный квадрат" - у меня есть маленькая электронная пьеса, это было одно из заданий в студенческие годы. Игорь Конюхов сказал, что увидел мое имя в череде новостей, начал "шерстить" интернет и встретил это произведение - чем не знак судьбы? Ну и потом сама картина - спорная, своей неоднозначностью меня восхищающая. Спустя 100 лет мы все еще о ней говорим, любим ее, ненавидим. Первую версию, которая спрятана в запасниках Третьяковки, давно не видели. Для нашей оперы его достанут. Это должно быть очень необычное мероприятие. Мы не используем картины как декорации, но существуем в этом пространстве. Плюс оригинальные костюмы из Высокой моды, подобранные главным редактором GQ Игорем Гараниным. И текстовый материал интересный - Ольга Маслова написала либретто.

Черный квадрат был придуман как противопоставление желтому кругу - солнцу. Творческий человек побеждает природную данность.

Вообще, идея черного квадрата зародилась в опере "Победа над Солнцем". Квадрат - это щит, закрывающий светило. Черный квадрат как символ нового мира. Каждое поколение по-своему переживает столкновение нового со старым. В данный момент мы переживаем, что технологии замещают натуральные вещи. Мы сидим в смартфонах, общение вытесняется виртуальным. Тогда это тоже была победа новых технологий над природой. Но природа так и не была побеждена, так же как и сейчас. В этом есть конфликт и прелесть.

Настало время, когда синтез искусств - не эксперимент, а необходимость. Например, в "Нурееве" на одной сцене и опера, и балет, и драма работают на общее впечатление.

Это философский вопрос - куда дальше двигаться искусству. Дальнейшее развитие мне тоже видится в синтезе. Когда мы начинаем смешивать жанры, помещать оперу в пространство галереи, привлекать fashion в постановку, происходит взаимопроникновение смежных сфер, и это прекрасно. Потому что это привлекает разного зрителя. Любители музыки пойдут на замечательных оперных певцов, те, кто не особенно любит оперу, но интересуется модой, пойдут смотреть на костюмы, любители литературы пойдут на текст. Ценители изобразительного искусства посмотрят оперу и продолжат вечер в музее. А кто-то пойдет из чистого любопытства посмотреть на формат: что за странная вещь - опера в галерее.

Какова дальнейшая судьба оперы?

Мы рассчитываем на некоторую гастрольную деятельность. Это мобильный проект, его можно помещать в разные пространства, в музеи. И может, его можно было бы повозить по России.

Вы предполагаете, что несмотря на английский язык, опера будет понятна не только в Москве?

Язык никого не должен смущать. Чем хорош жанр оперы – вы можете понять, что происходит, лишь благодаря музыке или визуальной составляющей. К тому же, конечно, будут титры. Поэтической составляющей тоже можно насладиться сполна.

Илья, вы человек довольно закрытый, не любите рассказывать о себе?

Я живу в Петербурге, и когда работаю, люблю, чтобы меня никто не отвлекал. Не хожу ни на какие мероприятия, только к друзьям на спектакли. Написание музыки отнимает очень много времени. Я все-таки уверен, что не вдохновение приводит к хорошему результату, а упорный кропотливый труд. Я предпочитаю весь день проводить в работе. В Москву я приезжаю заниматься новой постановкой и некими административными делами – я выступаю как дирижер, совмещаю работу руками с работой с головой (Илья является художественным руководителем вокального ансамбля Cyrillique – ред.). А вообще я люблю затворничество.

Как же вы понимаете, что происходит в сфере искусства?

Стараюсь держать руку на пульсе. Хотя мне мало что удается посмотреть, я стараюсь мониторить все через социальные сети. Фильмы, записи спектаклей смотрю в интернете. По этой причине в прошлом году я решил поучаствовать в жюри "Золотой маски", ведь это возможность увидеть около 50 спектаклей. Безусловно, иначе я бы не выделил время в своем расписании. Эти два месяца я смотрел, впитывал новое, оценивал.

Сейчас вы можете выделить что-то особенно удачное? Спектакль или фильм, которые вас потрясли?

Я не слишком восторженный человек, я больше реагирую на собственный продукт. Когда я смотрю, как под мою музыку балетные артисты двигаются на сцене, - этот момент чуда. Меня это может потрясти.

Есть ли в ваших планах дальнейшее сотрудничество с Кириллом Серебренниковым?

Планы есть. И они были еще до всех этих событий прошлого лета. Новые вводные ни в коем случае ничего не отменяют. С Кириллом некоторое минимальное общение через адвокатов существует. Мы видим, что он во всю работает, делает новые проекты, постановки. Могу сказать, что у нас будет совместный художественный фильм. Кирилл Серебренников - тот человек, с которым мне очень интересно экспериментировать. Его манера работы оптимальна для меня - это сотворчество, деликатное сотрудничество. Диктатуру я не перевариваю. Обслуживать художника – не мое.

Вы присутствуете на кастинге, ходите на репетиции? Как было с "Нуреевым"?

Да, я всегда участвую в репетициях. Хореограф Юрий Посохов при мне лепил хореографию. У него полное понимание музыкальных фраз. Но я никак не мог предугадать, как все будет выглядеть в финале. Я счастлив, что этот спектакль возник в моей жизни. Хореография совершенно совпадает с музыкой. Если выключить музыку, то по движениям артиста я могу понять, что за фрагмент сейчас звучит.

На какой музыке вы были воспитаны?

С 5-6 лет я начал писать музыку сам. Потом я учился в хоровом училище им. Глинки, потом поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию на специальность хоровое дирижирование. С детства мы слушали классику.  Чайковского, Рахманинова... Но одновременно меня интересовало, что там слушает современная молодежь. В начале 90-х вовсю существовали кассеты. На свою стипендию я покупал сборники аудиокассет The Greatest Hits, Two Unlimited, Ace of Base. Сегодня я могу сходить на концерты каких-то больших артистов вроде Мадонны или Джанет Джексон, чтобы посмотреть на очень высокого уровня шоу. 

В юном возрасте вас направляли родители или сразу было понятно, что родился гений?

Я из многодетной семьи. У мамы не было времени нами особенно заниматься и уж тем более мной лично. У нее была задача обеспечить семью всем необходимым. Поэтому она не сидела надо мной с плеткой, не занималась моим образованием. И ей даже не очень нравилось, когда на фортепиано я занимался более чем нужно. Просто каждый занимался сам собой. Я спокойный, усидчивый и очень ответственный. Был эдаким мальчиком-паинькой, который сам вставал, все вовремя делал и ничего не пропускал.

Вам не странно, что человек с такими данными, живущий творчеством, так много связан с судебными историями?

Сам этому удивляюсь. В жизни я человек довольно спокойный, но в музыке очень эмоциональный. Все эмоции, в том числе возмущение какими-то общественными вещами, я могу выражать через музыку. Если мои музыкальные произведения запрещают, значит, меня слышат. Если искусство способно вызывать такую реакцию, то какова же его сила? Сила искусства недооценена.

Вы в таком молодом возрасте получили все возможные награды. О каких достижениях еще мечтаете?

Мне нравится сам процесс написания музыки. Каждая работа - некий трамплин, который я должен "взять". Я работаю над пятым балетом, и каждый раз хочется делать что-то новое. Не для истории музыки, а для себя. Освоить новую сцену, поработать с интересным человеком, в новом жанре. Все эти премии – это прекрасно и приятно. Но об этом не надо думать, это приходит само. По крайней мере, так происходит со мной (Смеется).

Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...

258 +