2016-11-21 15:30 |
"Жанна" - это не столько история любви яркой пары, хотя есть главы, пронизанные нежностью к жене, описание их знакомства, первой встречи, недолгого, но абсолютно счастливого времени вдвоем, сколько практическое руководство для тех, кто оказался в похожей ситуации. Книга очень подробная, написана максимально откровенно. В ней Дмитрий использовал свои дневниковые записи, которые вел во время описанных событий.
Мы встречаемся в холле ретрофутуристического отеля "СтандАрт", где должна проходить съемка HELLO!. Дмитрий без бороды, короткая стрижка, на лице очки. "Вас не узнать!" - "Да, я очень изменился. Да и вся моя жизнь круто поменялась". Представить, что он пережил за последние два года, просто невозможно: потеря близкого человека, обвинение в растрате средств, конфликты с семьей - и все это на глазах у публики, под прицелами камер, атакуемый охотниками за сенсациями.
После ухода Жанны Дмитрий предпочел отгородиться от всего мира, он изредка выкладывал в социальные сети фотографии с сыном Платоном, который провел лето у моря в Болгарии, и отвечал короткими и емкими видеообращениями на претензии по поводу судьбы денег, собранных на лечение, или по поводу сложных отношений с отцом Жанны - Владимиром Фриске. Не так давно в одном из редких постов, где он говорил о своем психологическом состоянии, Дмитрий признался, что, похоже, достиг дна. А значит, пришло время оттолкнуться и начать движение вверх, к новой жизни в новых обстоятельствах.
Дмитрий, когда и почему вы решили написать книгу? В какой момент подумали: "Это обязательно нужно сделать" — и нашли в себе силы погрузиться в воспоминания?
Я начал работать над книгой, когда еще болезнь Жанны была в разгаре, а наше будущее виделось туманным. Узнав о диагнозе, я, как и любой другой в подобной ситуации, бросился искать спасительное лечение для любимого человека, и довольно быстро для меня стало очевидным, что одной из серьезнейших проблем в поисках становится недостаток информации. Достоверной, проверенной, профессиональной информации на русском языке о болезни и ее лечении. Более того, многие из нас по-прежнему испытывают перед раком панический страх. О нем не принято говорить. В России до сих пор к раку относятся не как к болезни, а воспринимают его как проклятие, результат сглаза, порчи. Еще рак в России — синоним смерти. Так вышло, что Жанна, пусть и не по собственной воле, стала первым в России публичным человеком, который стойко переносил болезнь на глазах у публики. Еще тогда, в самом начале, мы говорили с ней о том, что должны описать наш опыт сопротивления, поделиться информацией, которую нам удалось накопить, сделать все, что в наших силах, чтобы помочь побороть общественный страх перед болезнью.
Почему в книге кого-то вы называете по имени, а кого-то обозначаете инициалами? Она полностью документальна?
Да, это документальная работа. В ней нет вымышленных персонажей. Многое, произошедшее с нами, может показаться фантазией: спасительный сбор благотворительных средств на лечение, случайное знакомство с доктором Блэком, подарившим Жанне полтора года активной жизни, отзывчивые, бескорыстные люди, встретившиеся на нашем пути, — все это похоже на чудо. И в то же время это чистая правда. Некоторые имена героев этой книги сокращены до инициалов из уважения к их частной жизни, чтобы избавить их от ненужного внимания. Так, например, я не называю имени нашего лечащего врача в Москве, долгое время единственного, на кого я мог положиться в любых медицинских вопросах. В книге он просто доктор К. Не раскрываю имени великодушного А., благодаря которому так легко состоялся наш переезд из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, а жизнь там была лишена любых бытовых сложностей.
Имела ли эта книга в процессе написания для вас психотерапевтический эффект?
Работать было тяжело. Каждое предложение давалось через страдание, заставляло заново переживать непростые эпизоды. Закончить работу мне хватило сил только этим летом, спустя полтора года после ухода Жанны. Мне самому книга помогла расставить в голове по местам события, принять потрясения, произошедшие с нами, даже смириться с ними. Я должен был написать эту книгу как для других, так и для самого себя.
Теперь, когда вы смотрите на события отстраненно, как оцениваете свои действия? Вы сожалеете о том, что что-то сделали не так?
Пожалуй, единственное, о чем я жалею, — это о том, что мы слишком долго скрывали болезнь. Нам следовало открыться раньше. Это сберегло бы нам много сил и, быть может, время. Именно поэтому я призываю читателей книги: "Не молчите!" Болеть не стыдно. А скрывать — бессмысленно. Возможно, именно открытость и смелость помогут выстоять в борьбе против тяжелой болезни. В книге "Жанна" я уделяю много внимания медицинской, психологической, даже бытовой информации: что делать, куда бежать тем, кто столкнулся с диагнозом "рак". Описываю наш опыт поиска лечения, а также совершенно прикладные вещи: диеты, физиотерапию, наш опыт духовного поиска. Надеюсь, все это сможет пригодиться читателям. Других сожалений у меня нет. Мы все делали правильно.
Складывается впечатление, что вы боролись только вдвоем. Жанна — очень общительный человек, у нее много друзей, вы сознательно отгородились от широкого круга?
Это не совсем так. Самые близкие друзья узнали в первые же дни — я обращался к ним за помощью. И без их поддержки нам пришлось бы туго. Что особенно трогало — это участие совершенно посторонних людей. Довольно долго мы надеялись, что Жанне удастся благополучно выкарабкаться, после чего она сама решит, как объяснить свое отсутствие. Но, естественно, очень быстро информация о том, что Жанна не здорова, стала расползаться, и скрывать становилось все труднее. Я подробно описываю это в книге.
О болезни Жанны действительно долгое время никто не знал. Вероятно, она хотела, чтобы это не было достоянием общественности. Но в какой-то момент ее семья стала комментировать слухи о состоянии здоровья, принимать приглашения на ток-шоу. Почему это случилось? Позиция семьи не совпадала с вашей? Вы не смогли договориться
Я не могу комментировать действия семьи Жанны ни тогда, ни сейчас, потому что для меня они не поддаются никакому объяснению. В книге, за исключением комментариев о пропавших средствах Благотворительного фонда "Русфонд", я не упоминаю скандалы, раздутые родными моей жены. Я не хочу грязи. Это оскверняет память о моей любимой. Я писал книгу с единственным желанием — быть полезным. Больше ничего.
Вы пишете, что книга предназначена и для вашего сына. Для того, чтобы он помнил маму. У вас принято говорить с Платоном о ней? Вы рассматриваете фотоальбомы? Рассказываете истории из общего безоблачного прошлого?
Я часто рассказываю сыну про маму. Это довольно простые вещи: что она любила, ее привычки, эпизоды из нашей жизни. Платон, конечно же, любит рассматривать ее фотографии, знает ее голос. Не так давно мы были на цирковом представлении, и я рассказывал Платону об участии Жанны в шоу "Цирк со звездами", показывал фотографии и видео того номера, где она скачет на лошади — она очень гордилась тем выступлением.
Как вы помогли сыну пережить потерю мамы? Если в этом случае вообще можно помочь...
Думаю, когда Жанны не стало, сын был слишком мал, чтобы осознавать потерю. Конечно, самое непростое еще впереди, и мне еще только предстоит говорить с ним о том, почему мамы нет рядом. Хотя я убежден, что, несмотря ни на что, она с нами. Разумеется, я буду рядом с Платоном, чтобы помочь. И я уверен, что он с этим справится! Я очень горжусь сыном: он умный, не по годам развитый, чуткий и светлый мальчик. Он унаследовал от Жанны жизнерадостность и легкость. И главное — каждый день я вижу, как он растет счастливым ребенком. Он — самое дорогое, что у меня есть.
После ухода Жанны на вас оказывалось колоссальное давление. И со стороны прессы, и со стороны ее семьи. Что помогло вам выдержать эту ситуацию?
Мне очень стыдно и больно, что светлую память о Жанне пресса и ее семья так бездушно, остервенело топтали все это время. Не представляю, как возможно принимать в этом участие. Я очень дорожу памятью о ней. Поэтому отстранился от происходящего, постарался уйти в тень, восстановить силы, заботился о сыне. Остальное не имело значения. В книге я посвятил отдельную главу тому, как справиться с болью потери, научиться принимать утрату.
Кого вы считаете своей семьей? Кто для вас сейчас самые близкие люди?
Сейчас самые близкие для меня люди — это мой сын, мои родители и несколько преданных, проверенных друзей. Мы держимся вместе. Например, провели все вместе это лето на море. Нам было хорошо и спокойно.
Платон не в Москве, и вы с некоторых пор пользуетесь услугами охранников. У вас есть основания опасаться чего-то? Вы не чувствуете себя в безопасности?
Прошлой осенью на нас было совершено нападение. Спустя год я продолжаю получать угрозы со стороны отца Жанны. Поэтому сейчас мы живем так.
Очень жаль, что накал страстей, которым даже был посвящен выпуск программы "Пусть говорят" в прошлом году, не стал ниже. Вы даже в перспективе не видите возможность найти компромисс с родителями Жанны и наладить отношения между дедушкой-бабушкой и внуком?
Я не хочу уподобляться моим оппонентам и переводить спор в публичное поле. Скажу одно: все это время вас умело водят за нос. Я не в силах это исправить.
Ситуация с Жанной никого не оставила равнодушными, сейчас вы ощущаете поддержку от незнакомых людей, которые остро вам сопереживают?
Да, конечно, нас поддерживали и продолжают поддерживать. Помню, как после акции Первого канала, когда впервые было публично рассказано о болезни Жанны, я увидел фотографию одного провинциального православного прихода. Перед входом в храм висела растяжка: "Помолитесь за Жанну". Меня это потрясло. Таких проявлений теплых чувств много. Наша семья получала необыкновенную поддержку от многих миллионов людей, искренне сопереживающих нам. И я чувствую себя обязанным поблагодарить их.
Ваши проекты на СТС и Первом канале закончились. Чем бы вы хотели заниматься дальше? Как вы видите развитие своей карьеры? У вас на экране сложилось амплуа "галантного шутника", хотели бы вы избавиться от этого образа или он вас вполне устраивает?
Признаться, я не знаю, чего хочу. Последние годы круто изменили меня. И все же я благодарен судьбе за уроки и перемены во мне. Думаю, мне только предстоит найти баланс между прошлым имиджем и нынешним состоянием. Я в поиске. А пока я хожу по театрам, посмотрел наконец "(М)ученика" в "Гоголь-центре", "Бунтарей" и "19.14" в МХТ им. Чехова. Смотрю кино и читаю. Сейчас "борюсь" с "Безгрешностью" Джонатана Франзена — тяжело дается. (Смеется.) Много готовлю. И это не только моя повседневная обязанность — утром накормить сына кашей, это стало моим хобби. Готовка здорово отвлекает меня, более того, увлекает. Я даже подписался в "Инстаграме" на британского шеф-повара Гордона Рамзи. Вчера запекал говядину с овощами и чечевицей по его рецепту… Достанется же кому-то такое сокровище! (Смеется.)
Подробнее читайте на ru.hellomagazine.com ...
